— Просто отлично. Что думаешь про этих новых лабухов?Классно, а?

— Порядок, — сказал Бен. — Ну-ка, прикончите эту штуку, покаона не выдохлась. Я ставлю.

— Весь вечер ждал, чтоб кто-нибудь сказал это! Джеки! —заорал Крейг. — Неси моему корешу кувшин! Будвейзера!

Джеки принесла кувшин на подносе, где в беспорядке валяласьмокрая от пива мелочь, и сняла его на столик, отчего на правой руке вздулисьмускулы под стать премированному борцу. Она взглянула на доллар так, словно этобыл таракан какой-то новой породы.

— С вас бакс сорок, — сообщила она.

Бен выложил еще одну бумажку. Девушка взяла обе, выудила изразнообразных луж на подносе шестьдесят центов и сказала:

— Проныра Крейг, когда ты так вопишь, ты похож на петуха,которому сворачивают шею.

— Лапуля, ты чудо, — отозвался Проныра. — Это Бен Мирс.Книжки пишет.

— Будем знакомы. — сказала Джеки и исчезла в полумраке.

Бен налил себе стакан пива. Проныра последовал его примеру,профессионально наполнив стакан до краев. Пена нависла над ними, грозяперелиться — и осела обратно.

— Твое здоровье, корешок!

Бен отсалютовал стаканом и выпил.

— Ну и как твоя писанина?

— Отлично, Проныра.

— Видел, как ты крутился с малышкой Нортон. Она настоящийперсик, иначе не скажешь. Тут ты лучше выбрать не мог.

— Да, она…

— Мэтт! — завопил Проныра, напугав Бена до того, что он чутьне выронил стакан.

«Господи, — подумал Бен, — он правда похож на петуха,прощающегося с этим светом».

— Мэтт Бэрк! — Проныра бешено замахал, и седой мужчинаподнял в знак приветствия руку, начиная пробиваться сквозь толпу.

— Вот мужик, с которым тебе надо свести знакомство, — сказалПроныра Бену. — Мэтт Бэрк — головастый сукин сын.

Приближающийся к ним мужчина выглядел лет на шестьдесят. Онбыл высокого роста, в чистой, расстегнутой у ворота фланелевой рубашке, аволосы, такие же белые, как у Проныры, были подстрижены армейским ежиком.

— Привет, Проныра, — сказал он.

— Как жизнь, корешок? — спросил Крейг. — Хочу, чтоб тыпознакомился с парнем, который живет у Евы. Бен Мирс. Книжки пишет, вон как.Чудный парень.

Он взглянул на Бена.

— Мы с Мэттом росли вместе, только он получил образование, ая хрен с маслом.

Проныра хихикнул.

Бен поднялся и от души потряс сложенные щепотью пальцы МэттаБэрка.

— Как дела?

— Спасибо, отлично. Читал одну из ваших книжек, мистер Мирс.«Воздушный танец».

— Пожалуйста, зовите меня Бен. Надеюсь, книга вампонравилась.

— Мне она явно понравилась гораздо больше, чем критикам, —отозвался Мэтт, усаживаясь. — Думаю, со временем к ней придет успех. Как жизнь,Проныра?

— Бьет ключом, — ответил тот. — Бьет ключом, как всегда.Джеки! — завопил он. — Тащи Мэтту стакан!

— Подождешь минутку, пердун старый! — заорала Джеки в ответ,отчего за ближайшими столиками рассмеялись.

— Прелесть что за деваха, — заметил Проныра. — Дочка МоринТолбот.

— Да, — согласился Мэтт. — Джеки у меня училась. Выпусксемьдесят первого года. А мать — пятьдесят первого.

— Мэтт учит английскому в средней школе, — сообщил ПроныраБену. — Вам будет о чем поговорить, еще как.

— А я помню девушку по имени Морин Толбот, — сказал Бен. —Она приходила к моей тетке и забирала стиранное белье, а возвращала всесложенным в плетеную корзинку без одной ручки.

— Так вы из Удела, Бен? — спросил Мэтт.

— Мальчишкой я жил тут некоторое время у своей тетки Синтии.

— У Синди Стоуэнс?

— Да.

Пришла Джеки с чистым стаканом, и Мэтт налил себе пива.

— Ну, значит, мир и впрямь тесен. Когда я первый годпреподавал в Салимовом Уделе, ваша тетя была в выпускном классе. Как онапоживает, хорошо?

— Она в семьдесят втором умерла.

— Простите.

— Она перешла в мир иной очень легко, — ответил Бен и снованаполнил стакан. Музыканты отыграли и гуськом потянулись к стойке. Шум болтовниедва заметно притих.

— Вы вернулись в Иерусалимов Удел написать про нас книгу? —спросил Мэтт.

В голове у Бена раздался предупредительный звонок.

— Наверное в каком-то отношении, — отозвался он.

— Для биографа этот городок мог оказаться и хуже. «Воздушныйтанец» вышел отличной книжкой. Думаю, в нашем городке могла бы сложиться ещеодна превосходная книга. Когда-то мне казалось, что я сам смогу ее написать.

— А почему не написали?

Мэтт улыбнулся — в легкой улыбке не было и следа горечи,злобы или цинизма:

— Не хватило одного жизненно важного ингредиента: таланта.

— Не верьте, не верьте, — вмешался Проныра, сливая в стаканопивки из кувшина. — У старины Мэтта таланта вагон и маленькая тележка. Учить вшколе — работа что надо. Школьных учителей никто не ценит, но они…

Он покачнулся на стуле в поисках завершения. Его оченьсильно развезло.

— Соль земли, — закончил он, набрал полный рот пива,скривился и встал. — Пардон… схожу отлить.

Он убрел прочь, натыкаясь на людей и громко окликая их поименам.

Те, нетерпеливо или добродушно приветствуя Проныру,пропускали его, и наблюдать за его продвижением к мужскому туалету было всеравно что наблюдать за пинболльным шариком, который, подпрыгивая, мчится вниз,к подкидывающим его шпенькам.

— Вот вам крушение отличного человека, — сказал Мэтт иподнял палец.

Почти немедленно появилась официантка. Она обратилась к нему«мистер Бэрк». Девушка казалась слегка скандализованной тем, что ее давнишнийпреподаватель классического английского сидит тут и поддает с субъектами вродеПроныры. Когда она повернула прочь, чтобы принести еще один кувшин, Бенподумал, что вид у Мэтта несколько смущенный.

— Мне Проныра нравится, — сказал Бен. — У меня возниклотакое чувство, что когда-то в нем много чего было. Что с ним случилось?